3 июля на тепловой электрической станции ТОО «МАЭК» аварийно отключился энергоблок. В результате был обесточен целый регион, произошла авария на Атырауском НПЗ, экономике страны был нанесен существенный урон, в связи с чем глава государства пообещал наказать виновных в ЧП.
Почему стала возможной авария на стратегическом объекте? Сколько времени займет ремонт на МАЭК? Когда западный регион страны соединится с энергосистемой республики? На эти и другие вопросы корреспондента Qogam-media.kz ответил управляющий директор НПП «Атамекен», заслуженный энергетик Жакып Хайрушев (https://t.me/ekxkz).
— Жакып Галиевич, что вам известно об аварии на МАЭК, насколько она серьезна?
— Всё, что писали об этом в прессе, я, естественно, прочитал, потому что сам такие котлы и турбины эксплуатировал. Что мне известно? Мне известно, что отключился на МАЭК газовый котел из-за высокой подпитки – это, наверное, самая важная деталь во всех сообщениях. Газовый котел не может в одночасье отключиться, для этого должна быть какая-то экстраординарная ситуация. Котел состоит из поверхности нагрева, к которым идут трубы. И как правило, эти трубы начинают «рваться», появляется некий свищ, и он может «зреть» от одного дня до месяца пока не порвется или, как мы говорим, не «оближет» в другие трубы. И это произошло, поверхность нагрева порвалась, в результате чего мы потеряли 130 мегаватт мощностей.
Еще одна важная деталь: никто об этой аварии даже не догадывался. КЕГОК, получается, не имел «плана Б», хотя у них в регламентах наверняка он предусмотрен. То есть они должны были знать, что свищ есть и в случае порыва иметь экстренный план, резервы. Но порыв произошел, как я предполагаю, мгновенно.
При этом КЕГОК принял все необходимые меры в рамках правил и регламентов и вывел на так называемую «изолированную работу» две области – Атыраускую и Мангистаускую. Поэтому энергетических мощностей на всех не хватило, и был отключен ряд стратегических объектов, в том числе Атырауский НПЗ, нефтекомпании. Но отключены они были с защитой, автоматически, а не вручную. В такой ситуации нужно было выдержать частоту в 50 герц. Но, как вы, наверное, читали, этот показатель был ниже – где-то в районе 48,6 герц, по-моему, что по ГОСТу недопустимо. Именно поэтому КЕГОК вывел на изолированную работу два региона до тех пор, пока не были найдены резервы. Резервы на тот момент, скорее всего, находились в Уральске, подтянули мощности из соседней России. Но все детали мы узнаем по результатам расследования.
Поскольку котел был горячий, туда было невозможно было попасть ремонтному персоналу, есть сроки охлаждения.
Какими могут быть повреждения? От одной трубы до десятков. Сейчас об этом только можно гадать. Вот что я могу сказать о том, что, видимо, произошло на МАЭК.
— Вчера было сообщено, что Атырауская область временно обеспечивается электроэнергией из России. Насколько долго это продлится?
— Вы сейчас меня провоцируете, чтобы я расписал некий апокалиптический сценарий?
— Нет. Я хочу услышать ваше мнение.
— Я не могу дать ответа. Не потому, что я не хочу вам говорить, а из-за того, что не владею ситуацией. Сейчас лето, Атырауская ТЭЦ, скорее всего, «раскидала» турбину, то есть ее ремонтируют. Их мгновенно не соберешь. Возможно, идет ремонт котлов накануне отопительного сезона.
— И все же, сколько времени займет ремонт на МАЭК?
— Повторяю, сначала они будут охлаждать котел, потом будут проведены технические регламентные работы и только после этого начнется ремонт. Это может занять от нескольких часов до нескольких суток. Нужно выяснить, сколько труб повреждено. Их нужно менять, есть ли они в наличии? Есть ли ремонтные бригады, ведь они могут находиться на других объектах. Чтобы их перетянуть, тоже время нужно. Но будем надеяться, что ремонт будет завершен в кратчайшие сроки.
— Учитывая, что западный регион энергетически завязан с Россией, как вы считаете, нужно ли связать его с ЕЭС Казахстана или он может работать изолировано в параллели с энергосистемой России? Какие маршруты/проекты присоединения Западной зоны предпочтительны — ВЛ 500 или 220 кВ, через Кызылорду, Актобе?
— В обязательном порядке нужно связать. И такой проект есть. КЕГОК этим занимается, сейчас идет проектирование. Думаю, к весне следующего года начнут строительство. Этот проект назревал давно. Есть проект соединения Актобе с Уральском, Актобе с Атырау. Насколько я знаю, проект предусматривает соединения Актобе с Атырауской областью, это линия 500 киловольт.
Как это будет осуществляться технологически – другой вопрос. МАЭК сейчас ненадежный проект, он уже давно требует капитального ремонта. Те же нефтяники ежемесячно теряют по 5-6 миллиардов тенге только из-за того, что в МАЭК регулярно происходят отключения. Я бы предложил начать строительство новых объектов на месте ТЭЦ МАЭКовских. Это же наша валютная выручка. Нужно привлекать крупные инвестиции, установить приемлемый тариф, чтобы инвестор мог отбить вложенные средства не через 25, а хотя бы через 5-7 лет. И такие инвесторы есть. Но, повторяю, нужны благоприятные условия для этого.
— Возвращаясь к вопросу о том, как связать западный регион страны с ЕЭС Казахстана. Получится ли нам стать энергетически независимыми от России?
— Изолироваться от России в наших условиях смерти подобно. Но в рамках программы энергетической безопасности, конечно, это важное мероприятие. Но не будем забывать о технологической целесообразности, учитывать нашу высокую аварийность, износ ресурсов. Российская энергосистема нас подстраховывает. И работать в параллели – всегда выгодней и надежней. Понимаю, есть геополитические риски. Но если отбросить политику, технологическая целесообразность очень важна. Нужно быть прагматичней.
— Чем чреваты такие, как на МАЭК, аварии для экономики, наверное, излишне говорить…
— Мне, как энергетику, грустно наблюдать, что такие аварии часто происходят у нас в последние годы. Но, как говорится, нет худа без добра. Теперь, наконец-то, энергетике начали уделять более пристальное внимание, начали пересматривать тарифную политику в сторону ее справедливости, начали субсидировать малообеспеченные слои населения, что делается во всем мире. Поэтому уверен, что энергетика не должна находиться на задворках экономики, наоборот, она должна быть в авангарде. Есть такое выражение: «Опережающий темп развития электроэнергетики». И если экономика растет, скажем, на 3-4% в год, то энергетика должна расти еще большими темпами.
— Нельзя исключить вероятности повторения подобных ЧП, учитывая состояния энергообъектов в Казахстане. Какие упреждающие меры, на ваш взгляд, должно принять правительство и отраслевое министерство?
— Если за 30 лет у нас не было построено ни одной ТЭЦ, мы за год ничего не сделаем. Поэтому вопрос нужно решать системно. Первый шаг мы уже сделали: определен единый закупщик электроэнергии, это совершенно новая модель развития отрасли. Естественно, есть шероховатости, но это присуще каждому начинанию. С учетом рынка это должно быть постепенно сглажено. Во-вторых, нужно выравнивать тарифы, делать их справедливыми, с тем чтобы энергетические организации в межотопительный период могли делать качественный ремонт, а не дыры латать, как это сейчас происходит. Если эти условия будут выполнены, считаю, где-то в течение 3-4 лет казахстанская энергетика выправится.
Елтай Давленов,
Астана
Qogam-media.kz
