Утечка мозгов за рубеж – по сей день большая проблема в Казахстане. Молодые ученые не воспринимают нашу страну, как привлекательное место для проведения исследований и реализации масштабных научных проектов.
Всему виной — слабое финансирование, безнадежно устаревшее оборудование, кадровый кризис и низкая эффективность. Лишь маленький процент «светлых голов», получив образование в США или Европе, отважился вернуться работать в Казахстан. Биофизик Дана Акилбекова одна из таких.
О своих многолетних исследованиях и экспериментах и о том, что тормозит отечественную науку, ученая рассказала корреспонденту Qogam-media.kz.
— Казахстанская наука сейчас находится в зачаточном состоянии. У нас мало ученых, низкое финансирование. В развитых странах доля затрат на научные исследования равна трём процентам от ВВП, у нас этот показатель – 0,13 процента (2022 год). Всё очевидно – чем меньше денег, тем хуже науке. У нас самая большая проблема – это кадры. Чтобы сделать какую-либо область популярной, нужно вкладывать финансы, привлекать самых умных, платить достойные зарплаты, и только тогда будет прорыв. Сейчас наблюдаются позитивные изменения, число ученых увеличивается. Но их не так много, как мне бы хотелось. Есть ученые, которые возвращаются из-за рубежа, но их мало, — говорит Дана Акилбекова.
«ЖИВУЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ КОСТЬ МЫ ЕЩЕ НЕ ВЫРАСТИЛИ, ВСЕ В ПРОЦЕССЕ»
– Дана, расскажите о ваших разработках, знаю, что вы хотите создать живую кость.
– Моя область называется биомедицинская инженерия, в частности, тканевая инженерия. Мы пытаемся создать живые функциональные человеческие ткани в лабораторных условиях, внутри пробирки. Я работаю над созданием костей, у нас есть специальное оборудование – 3D-биопринтер. С помощью стволовых клеток и специального геля он может напечатать любую форму. Это уникальное оборудование, которого нет в Центральной Азии. И я пытаюсь начать развивать эту область в Казахстане. Живую человеческую кость мы еще не вырастили, всё в процессе. Может быть, это случится через 10 лет.
Еще мы разработали новый материал, который помогает быстрому заживлению кости. Его можно внедрить в сломанную кость с помощью инъекций, без хирургического вмешательства. Этот материал поможет во время ЧС или боевых действий, когда нет возможности быстро провести операцию. Сделав инъекцию геля в сломанную кость, он будет ее заживлять, пока человек не доберется до больницы. В этом году запускаем тестирование данного материала на животных.
– Вы учились и работали в США и Швейцарии, наука там развивается стремительно. Что для вас стало открытием и насколько пригодился международный опыт в дальнейшей работе?
– Международный опыт полностью перевернул мое сознание о том, как должна выглядеть наука. Я училась в магистратуре, защищала докторскую в Америке, работала в Швейцарии. Находясь там, поняла, насколько это интересная, конкурентоспособная сфера, которая может приносить много денег. В Казахстане ученых не любят, они здесь, как низшее звено. А за рубежом они — цвет нации, их ценят и уважают. Я многому там научилась, всё, что я знаю и умею, это только благодаря учебе за границей. Таких знаний в Казахстане нет. Многие вещи недоступны в профессиональном плане, в плане оборудования.
«ЕСЛИ БЫ В КАЗАХСТАНЕ ЗАКРЫЛИСЬ ВУЗЫ, ОТ КОТОРЫХ НЕТ ТОЛКУ, БЫЛО БЫ ПРЕКРАСНО»
– Как казахстанские ученые могут реализовать свой научный проект, который продвинет науку вперед?
– Ученый может реализовать свой научный проект в экспериментальной лаборатории. Это очень дорого, речь идет не о миллионах тенге, а о миллиардах, которые необходимо вкладывать в течение нескольких лет. Пока государство не возьмется за финансирование на долгосрочный период, мы не увидим продвижения. Сделать науку конкурентоспособной, можно только закупая новое оборудование, новые реагенты. Например, любой мой реагент стоит 1000 долларов, и таких требуется около 20. Конечно, буду урезать себя, и ограничивать свою экспериментальную деятельность. Это сильно влияет на качество работы.
– Мы видим тотальное «бегство мозгов», как это остановить?
– Утечка мозгов колоссальная. Причины – маленькие зарплаты, отсутствие карьерного роста. Реанимировать науку могут деньги. Для примера, вы можете посмотреть, какие результаты приносит Назарбаев университет, там сейчас лучшие ученые и передовые научные статьи в Казахстане. Всё это благодаря финансовым вливаниям. Если бы в Казахстане открылось несколько университетов подобного типа и закрылись бы университеты, от которых нет толку, было бы всё прекрасно.
– Можете описать свое видение казахстанской науки на ближайшие годы?
– Возможно, большого прорыва в казахстанской науке мы не увидим в ближайшие 50 лет. Но я оптимист, и вижу, что прогресс уже сейчас наблюдается, но не такой масштабный, как хотелось бы.
Ксения Кожабаева,
Qogam-media.kz
