В Казахстане началась массовая уборка урожая, а у наших сельхозпроизводителей новая головная боль: как продать свое зерно и не обанкротиться? Сложная геополитическая обстановка перепутала «все карты» и требует серьезной переоценки экономических процессов. Что происходит сегодня на рынке зерна и почему эксперты убеждены, что ситуация будет только ухудшаться? На эти и другие вопросы Qogam-media.kz отвечает официальный представитель Зернового союза Казахстана экономист Евгений Карабанов.
– Евгений Александрович, сегодня появляются публикации, в которых зерновики Казахстана и России обвиняют друг друга в нечестной конкуренции, захвате рынков, перепродаже российского зерна под маркой «казахстанский», что происходит сегодня на зерновом рынке?
– Напротив, это мы сегодня боимся, что Россия зайдет на наши традиционные рынки и наш зерновой бизнес там просто похоронят. Чтобы понять, что происходит, вспомним последние события. После отмены «зерновой сделки» пошла эскалация в черноморском регионе. Россия объявила, что все корабли, которые идут в украинские порты независимо от того, гражданские они или торговые, будут рассматриваться как военные цели. Украина сделала аналогичное заявление. Дальше – больше: Россия ракетными ударами повредила терминалы в Одессе, дунайских портах Украины Рени и Измаил, а Украина повредила морскими беспилотниками Крымский мост, повреждение получил военно-десантный корабль в акватории Новороссийска и российский танкер, который перевозил нефтепродукты. Следом напряглись страховые компании. Мало того, что и раньше страховки была дорогая, так как это военная страховка – там зона военных действий, но действовала «зерновая сделка», в которой стороны принимали на себя определённые обязательства и давали гарантии. Сейчас многие страховые компании аннулировали все страховки по портам России и Украины. Страховка ведь не только на груз распространяется. Она, в первую очередь, распространяется на судно. Более того, в европейские порты многих стран заход судна, не имеющего страховки, запрещен, потому что страховка включает и безопасность инфраструктуры порта. А у Украины своих судов практически нет, мало их и у России, а наемные не будут без страховки рисковать кораблем стоимостью 20-25 млн долларов. Поэтому владельцы судов просто отказываются отправлять свои суда в российские и украинские порты, и зерно начинает «зависать» на портовых терминалах и не только на них.
– Теперь идет поиск новых рынков сбыта, а какие это рынки?
– Российские чиновники, трейдеры прямо говорят – они рассматривают страны Центральной Азии – Афганистан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан и Казахстан, как традиционные рынки сбыта для реализации российского зерна. В той ситуации, в которой находятся Россия, она предпринимает массу протекционистских усилий для продвижения своей продукции. Конечно, Россия будет искать каналы реализации своего зерна и в других направлениях. В прошлом сезоне – 2022/23 маркетингового года (июль-июнь), они продали более 60 млн тонн зерновых, в том числе 49 млн тонн пшеницы, и 70% этого объема шло через черноморские порты. Переориентировать этот объем очень и очень сложно. За один год это сделать невозможно. А одним из таких направлений являемся мы и наши традиционные рынки стран Средней Азии. Но на сегодняшний день есть два сдерживающих фактора для российского зерна. Первое, это их экспортная пошлина. Второе, это наш повышенный транзитный тариф через территорию. Полтора месяца назад президент России подписал указ о том, что правительство РФ наделяется правом временного пересмотра таможенных пошлин вплоть до их обнуления для дружественных и нейтральных стран, а также в целях активизации российского экспорта. Таким образом, правительство в любой момент может отменять эти пошлины и остается только транзитный тариф. Этот вопрос с прошлого года будируют – Россия обращается к Казахстану по поводу понижающих коэффициентов на транзитный тариф на зерно и на муку.
– А Казахстан транзитный тариф не снижает?
– Пока нет. Но У России есть мощные аргументы. Через российские порты на экспорт активно идет наше сырье – 12 млн тонн угля и более 10 млн тонн нефти в год. И наши угольщики и нефтяники имеют скидку – пониженный коэффициент тарифа. Россия тогда может сказать: раз так, тогда и мы отменяем для вас понижающий тариф, платите по полной. И тогда сами наши угольщики и нефтяники в правительстве пролоббируют, чтобы России сделали скидку на транспортировку зерна через нашу территорию.
– Это еще больше удешевит стоимость российского зерна, а казахстанские производители станут еще менее конкурентными?
– Да, если у России будут серьезные проблемы в Черноморском регионе, то внутренняя цена на их зерно резко упадет. В прошлом году, когда началась война в Украине, в феврале и до августа – момента подписания зерновой сделки, мировые цены на пшеницу поднялись до более 400 долларов за тонну, а внутри Украины она продавалась по 120 по 130 долларов.
То есть пшеница станет настолько дешевой, что если даже мы не предоставим скидку на транзит, то они все равно придут. Более того, у России есть альтернативные варианты: везти через порты Каспия – Махачкалу и Астрахань морем в туркменский порт Туркменбаши, где есть новый большой зерновой терминал и оттуда вагонами и автомобилями отправлять пшеницу в Афганистан, Узбекистан и Таджикистан.
– От наших мажилисменов звучали призывы меньше сеять пшеницы. На ваш взгляд чем оправданы такие идеи?
– Речь идет о диверсификации производства – вместо пшеницы сеять другие культуры. Вы поймите, пшеница сегодня наименее прибыльная для фермеров культура. Цены на нее практически равны себестоимости. А большие предложения еще больше снижают цены. У нас ограниченный рынок сбыта. Нам нужно производить ее ровно столько, чтобы хватило на наши нужды, и чтобы продать, имея платежеспособный спрос. А мы резко увеличили посевы пшеницы, а масличных сократили. Если в прошлом году мы посеяли 12,8 млн гектаров пшеницы, то в этом году уже размахнулись на 13,7 млн га, а в позапрошлом было посеяно 11,7 млн га.
– Чем же засевать все площади?
– Масличные культуры, подсолнечник, лен, рапс. И нужно убрать 20% таможенной пошлины на экспорт семян подсолнечника, либо установить квоту на беспошлинный вывоз – минимум 30% от годового объема производства. Например, если один миллион тонн произведут фермеры, то 300 тысяч тонн они имеют право экспортировать без применения таможенной пошлины. Нужно, чтобы на рынке было два покупателя – переработчик и экспортер. Только два покупателя смогут сформировать справедливую цену.
– В итоге что делать и какая перспектива у казахстанских зернопроизводителей?
– Мы просим правительство в срочном порядке разработать комплекс мер по поддержке наших сельхозтоваропроизводителей. Нас спрашивают, почему наши фермеры не умеют работать, почему у нас себестоимость зерна дороже, чем у российских производителей? Наши фермеры умеют работать, но у них нет таких возможностей, которые предоставляет Россия своим сельским производителям. Элементарный пример: сравните ставку рефинансирования Нацбанка 16,75 и России – 8,5, а было еще меньше – 7,5. От этой ставки зависит стоимость всех кредитов в экономике. Там фермерам кредиты даются по ставке от 4 до 6 % годовых. Они не бегают за субсидиями, за субсидиями бегают финансовые институты – это их взаимоотношения с бюджетом, с Минфином и т.д.
А наш фермер что получает? Кредиты под 22-25%, а затем он должен подать заявку на субсидирование этого кредита, а там оказывается, что или система не работает или денег нет. Фермеру либо заниматься производством или бегать выяснять, как ему субсидии получить, и на какой стадии его заявка. А пока он свою «оборотку» тратит, чтобы обслуживать свои дорогие кредиты. Или лизинг возьмем. В России есть большая госпрограмма, через которую фермеры могут оформить лизинг под 6% годовых, на срок от 7 до 10 лет без первоначального взноса. Дал заявку, получил технику и работай. А у нас первоначальный взнос минимум 15%, а по некоторым видам техники 30%, а ставка по лизингу 22-24% годовых. Когда фермер подает заявку на субсидии и если он их получит, то тогда ставка будет в районе 8%.
Несопоставимы и объемы кредитования. Российские фермеры имеют кредитных ресурсов разных видов до 70% от себестоимости своей продукции, а у нас на все про все 140 млрд тенге и по линии Продкорпорации профинансировано 80 млрд, включая товарный кредит.
Это лишь 15% наших потребностей. Конечно, таких ресурсов не хватает. Поэтому наши банки не хотят финансировать сельское хозяйство – рискованно, считают, что залоги неликвидные, право землепользования не рассматривается как предмет залога вообще. В результате сельское хозяйство финансируют только государственные институты, у которых возможности ограничены.
– По чему сильнее бьет дефицит финансирования сельского хозяйства?
– Например, наши фермеры не могут приобрести технику, оформить лизинг, а износ техники у нас достигает более 70%. Обновление не более 3,5 %, хотя эти темпы должны быть на уровне не мнее 7%. То есть с каждым годом ситуация с оснащенностью сферы сельского хозяйства ухудшается. Дайте им такие же возможности и фермеры увеличат урожайность и снизят себестоимость своей продукции. А пока они не могут конкурировать.
– Как долго эта ситуация будет оставаться критичной?
– Это может продолжаться перманентно долго. До тех пор, пока длится война в Украине стабильности в этом вопросе ожидать сложно. Сейчас нужно пожарные выходы готовить для сельского хозяйства. Не хочется «каркать», но ситуация с каждым днем становится хуже и более угрожающая. Любая война несет такие последствия – и для воюющих, и для соседей. Не нужно быть крутым макроэкономистом, чтобы просмотреть эту цепочку проблем. Война – она хуже самого тяжелого экономического кризиса. Раньше политики принимали решения, оглядываясь на экономику, а сейчас просто рубят и бьют по экономике. И экономика выстраивается под их решения. Повторюсь, нашему правительству нужно срочно принимать комплекс мер для поддержки сельхозтоваропроизводителей и переработчиков, отстаивать наши интересы. Насколько они будут точными, креативными зависит дальнейшая судьба нашей экономики. Потому что все отрасли попадут под раздачу. Говорят, от отмены «зерновой сделки» Казахстан только выиграет. Никто не выиграет. Есть хорошая поговорка: на чужом несчастье свое счастье не построишь. Нужна полная поддержка нашим экспортерам и переработчикам. Стимулировать экспорт продукции на традиционные рынке, потому что нетрадиционные рынки сейчас становится еще более отдаленными для нас и проблематичными из-за ситуаций на Черном море.
Алла Злобина
Qogam-media.kz
