Умурзак Ихтиляпов: «Я даже рэкет пережил. Ночью врывались в дом, и мне пришлось за ружье взяться»

Этот поселок, что стоит, окруженный гигантскими тополями, на взгорье вокруг яра, не совсем обычный населенный пункт, хоть и кажется таким на первый взгляд. Шолаксай, расположенный в Наурзумском районе, в 200 километрах от Костаная, – место с богатой историей. Поселок основали переселенцы в период столыпинской реформы. Был период, когда через него проходили боевые пути времен Гражданской войны. И случалось, что время от времени местные находили следы тех событий, например, пулеметную ленту.

В 90-е годы прошлого столетия уникальное место могло кануть в Лету. Но драма закончилась хэппи-эндом. Потому что нашелся человек, который, опираясь на свой опыт и заручившись доверием людей, возглавил крестьянское хозяйство в поселке. Сохранив при этом прошлое и обеспечив будущее.

Умурзак Ихтиляпов родом из этих мест. Его отец, финансист по образованию, в 1937 году был осужден на 10 лет сталинских лагерей, как представитель движения «Алаш Орда». Свой срок отбывал на Урале, в очень суровых условиях, работая на лесоповале.

«Отец вернулся и проработал какое-то время в колхозе бухгалтером. Умер он, когда я учился в девятом классе. В семье нас было пятеро девчат и я. Тогда-то и решил, что пойду по его стопам. Окончил в Костанае бухгалтерские курсы и заочно поступил в Алматинский институт народного хозяйства. После окончания назначили заместителем бухгалтера совхоза. Ну, а в 1994 году направили уже в Наурзумский район. Когда начался развал в совхозах, жители родного поселка поехали к акиму и попросили меня вернуть. На вопрос чиновника, почему они так настаивают, люди ответили, что он свой и не предаст. Долги в то время у совхоза были огромные, самое страшное мое воспоминание – это заезды кредиторов. Я даже рэкет пережил, ночью врывались в дом, и мне пришлось за ружье взяться. Все это было, что скрывать. Поддержку от государства мы никакую не получали. Я работал не покладая рук, отбивался от всех. И вот результат. В Наурзумском районе это теперь единственное хозяйство, которое крепко стоит на ногах», –рассказывает Умурзак Ихтиляпов.

Здесь отсутствуют заброшенные здания и пустыри. Улицы просторные, дома аккуратные. И есть все, что нужно для жизни. Школа, детский сад, спортивный стадион, дом культуры, мельница, мечеть, кафе, баня. И даже собственный музей – особая гордость у местных. Умурзак Бекдельдинович всегда увлекался историей и по крупицам собирал информацию о родном селе.

«Это моя миссия, хобби, если хотите. Помогать восстанавливать здания, памятники. В нашем музее – вся история села, людские судьбы, списки политических репрессированных, целинников, столыпинских переселенцев, только участников войны 115 человек. Местным так и сказал: приходите и рассказывайте историю своей семьи, для наследия, а мы зафиксируем. Дядя мой родной, участник Великой Отечественной войны, прошел секретное подразделение спецшколы снайперов. Орденом Красной звезды посмертно награжден. Организовал поиски, и нашел его захоронение на Украине. Там установил мусульманский памятник. Собрал сведения касаемо моего отца, чтобы передавать из поколения в поколение память о нем. В такие моменты испытываю особенное счастье и душевное спокойствие», – говорит собеседник.

Он всегда думал о людях, бился за каждого человека. Делал все, чтобы не уезжали в город, оставались в родном селе и развивали производство. Хлеб здесь всегда был в особой цене, из-за низкого плодородия земли и невысоких урожаев. Но для своих Умурзак Ихтиляпов сделал «красную» цену – хлеб в Шолаксае люди покупают по 50 тенге за буханку.

«Мы выращиваем пшеницу на площади 20 тысяч гектаров. Лошадей держим, КРС, овец. Но, знаете, что особенно люблю? Когда после посевной, где-то через тридцать дней, поля объезжаешь, и появляются первые всходы. Через время уже колоски видны, и вот тогда такое удовлетворение получаешь. А когда колос желтеет и на ветру колышется – это самый дорогой сердцу момент», – делится Умурзак Ихтиляпов.

Слушаешь этого человека и понимаешь: его история успеха нынче редкая. И пока есть такие люди, готовые вытащить родное село, словно мощные вездеходы, из любой сложной ситуации, можно считать, что не все еще потеряно.

«Сейчас развитию сельского хозяйства мешает отсутствие самого ценного капитала – людского. Кто за эту землю завтра будет бороться, выращивать? Я сына Мади воспитал, он окончил институт, и хотел остаться в городе. Но я настоял, чтобы он вернулся домой, лет двадцать его «натаскивал», везде с собой брал, в самое пекло кидал. Я шел на это осознанно. И сейчас он тоже самое делает, что и я.

Он ездил в Канаду в составе делегации, у них же фермерское дело передается из поколения в поколение. Все условия там создаются. С реализацией зерна проблем нет. Государство дает по 300 долларов за тонну зерна. И все, у фермера проблем нет. Они там несколько поколений стараются, работают. Потому что это стабильный бизнес, который идет от прадеда. А наши многие фермеры вынуждены работать в таких условиях, что помыться, даже нормально условий нет. Специалисты, которые заканчивают сельскохозяйственные институты – я не знаю, кого они готовят. Никто из них в селе не появляется. Институт заканчивают, потом уходят в охранники. Никто не говорит, что надо застрять в этом селе, но отработать хотя бы три года нужно.  

И, вообще, должно быть штучное внимание к людям. Вот, к примеру, президент говорил о пересмотре максимальных земельных наделов в одни руки. Так вот, мое мнение такое. Если человек молодость свою, здоровье положил для того, чтобы сохранить и развивать хозяйство, причем без чьей-либо поддержки, зачем его трогать? В его делах и есть настоящий патриотизм. Эти люди сделали экономику Казахстана, внесли свою лепту. Сейчас если разделить землю, будут хозяева в крестьянских хозяйствах, но поселков не будет. Я, например, 20 тысяч гектар сею, ежегодно плачу 35 миллионов налогов. Не надо мешать таким, как, к примеру, Князев. Он покупал технику на 120 гектаров, такие колоссальные затраты нес, а теперь куда эту технику девать? Что будет с этой деревней, кто на себя возьмет социальные вопросы? Любая проблема – люди обращаются в ТОО. Мое мнение, когда в депутатском корпусе нет сельхозников, это непростительно. В области сейчас в каждом районе осталось по одному крупному хозяйству. А в советское время было 222. Если примут поправки, это будет еще одна ошибка», – считает Ихтиляпов.

Ксения Кожабаева,

Костанайская область

Agroqogam.kz